24.02.2022 - Мое знакомство с Окским заповедником. Алексей Борисович Костин

Для ребенка, растущего на книгах Бианки, Скребицкого, Спангенберга; на определителях птиц Промптова, Сунгурова и Бёме, попасть в край, где дикая природа живет своей жизнью, казалось пределом мечтаний.

В ту пору издавалась большеформатная охотничья карта Подмосковья, где на фоне зеленых лесных массивов и синей штриховки болот, были рассыпаны маленькие фигурки, изображающие разных птиц и зверей. И в юго-восточном углу этой карты выделялся прямоугольник с надписью: «Окский заповедник». Название это я запомнил с тех пор.

Зима 1975 года, первый курс МГПИ. Нашей Дружине охраны природы поступило предложение поучаствовать в анкетировании заповедников. Насколько помню, целью было выяснение местных проблем, стоящих перед конкретными ООПТ.

И вот мы едем! И именно в Окский заповедник! Мы – это точно по пословице: восемь девушек и я. На «Аннушке» прилетаем в Лакаш. Запомнился крохотный домик аэропорта. А в ящике письменного стола до сих пор лежит сохранившийся билет на обратный рейс: Лакаш – Рязань, 5 февраля 1975 г., цена 2 р. 00 коп.

Из Лакаша идём в Брыкин Бор. На спинах рюкзаки, на плечах лыжи. Оттепель, накатанная скользкая дорога. Деревни кончаются, начинаются сосняки и вот она – центральная усадьба с «джентльменским набором» знаковых объектов: конторой, Музеем природы, студенческим общежитием.

В общежитии, в котором мы поселились, народу в ту пору было немного: несколько студентов-дипломников. Хорошо помню, что больше всего впечатлило в поселке: его дисперсная структура, колодцы-журавли и… причудливый ассортимент в магазине: наряду с классическими для советского сельпо кильками в томате и хмели-сунели, там продавалось шампанское брют и индийский чай «со слонами».

В один из первых дней пребывания в заповеднике нас сводили на экскурсию в зубропитомник. Зубры, даже за забором питомника, смотрелись на фоне леса совсем не так, как в зоопарке. А еще всех восхитил самец пятнистого оленя, который подходил к ограде, вытягивал шею и издавал неподражаемый звук. Позже, на факультете, участники той поездки при встрече приветствовали друг друга, прикладывая к голове растопыренные пальцы и имитируя этот олений зов.

Для выполнения нашего задания хватило одного получасового «интервью» со Святославом Георгиевичем Приклонским. А дальше нам предложили потрудиться на ниве изучения дуплогнездников, которыми тогда занимался Александр Дмитриевич Нумеров: нужно было проверять и чистить искусственные гнездовья, развешанные на квартальных просеках. Часть народа занялась этим вокруг Брыкина, часть – на Бедной горе, а я записался в команду, которая отправлялась на Липу.

Довезли нас до поворота с Лубяницкой дороги. А дальше я и две Оли двинулись на восток по просеке, выходящей к Липовой горе. Зима была многоснежная, идти с рюкзаками на беговых лыжах по целине непросто. Помню, как одна из коллег, упав, долго не могла от смеха подняться, погружаясь с рюкзаком все глубже. А мы с напарницей стояли на краю получившейся снежной воронки, тоже изнемогая от хохота.

С кордона, на котором тогда служил Фёдор Савельевич Архипов, мы несколько дней обходили дуплянки и скворечники по опушкам и просекам. К этому времени на смену оттепели пришли «мороз и солнце». До сих пор перед глазами искрящийся снег, дубравы и следы рыси, шедшие от озера Сады куда-то к старицам Пры.

С тех пор – и навсегда – очаровала топонимика Окского. Неверов ключ, Липовая гора, Глушица, Крестово-Букино, Ерус… Редко где, кроме заповедников, сохранились эти дивные названия урочищ, представляющие собой совершенно особый пласт культуры.

Бродя тогда по заснеженному лесу, очень хотелось увидеть, как выглядит это все в другое время года. И ведь получилось! Два года спустя я работал в экспедиционной группе Владимира Михайловича Галушина на той же Липовой горе. И летние впечатления тоже были первыми – море цветов на лугах у Агеевой горы, парящие над Лопатой орланы, плывущий над лесом чёрный аист, вечный гул комаров. А потом, следующей зимой, были поиски гнезд хищников на Липе; райская жизнь в палатке на Лопате, где мы с женой наблюдали за гнездом кобчика; студенческая практика, которую мы с В. М. Галушиным проводили на Липовой горе в 82-м году; короткая поездка на Старое в начале зимы, когда, стоя на крыльце, мы слушали грандиозный волчий хор с ближайшей опушки. И как эпилог – юбилейная конференция 2015 года. Снова Брыкин Бор, Пра, Липовая гора…

И от каждого посещения этого благословенного края – незабываемые и каждый раз новые впечатления.

Агеева гора, 1982 г.

Аншлаг у дороги на Липу с лугов, 1977 г.

В. М. Галушин и А. Б. Костин со студентами, Березовый рог, 1982 г.

В. М. Галушин и Ольга Приклонская на полевой практике, 1982 г.

В. М. Галушин, 1982 г.

Гнездо орлана-белохвоста, 1982 г.

Гостевой дом на Липе, 1982 г.

Комплексная эксп. ЦЛОП, справа Н. А. Потапова, 1977 г.

Кордон Кормилицын, 1977 г.

Лесник Западного отдела , 1977 г.

Прилетели в Лакаш, 1975 г.

Тот самый олень, 1975 г.