27.11.2020 - Бобровый учет: старица в подарок

Бобры могут удивить, но может удивить и река. Идешь привычным маршрутом по реке, готовишься обходить излучину и вдруг видишь, что русло спрямилось, излучина стала старицей и осталась на другом берегу, а один ее конец уже хорошо замыло белым песком. Стоишь удивленно у молодого бодрого прорыва, по которому хлещет вода, смотришь в бинокль на бобровую «заготовку» в устье новой старицы...

Потом как-то сама собой эта новая старица стала называться Гусев Брод. Потому что здесь был Гусев брод, когда заглохшая излучина еще была рекой. Старица унаследовала название брода. Такие прецеденты у нас в заповеднике уже были.

Вот, например, старица Белые Бродки. Была речная излучина с бродом (бродками) – люди перебредали русло по белой косе с берега на берег. Потом река спрямила извив, сбросив лишнюю излучину, как линяющий рак – панцирь. Теперь Белые Бродки – старица, окольцованная ивняком. Ее делят между собой две бобровые семьи, а былой брод затянулся илом.

Я стою на берегу старицы Гусев Брод и думаю о том, что бобры, сделавшие в ней зимнюю заготовку из ивовых веток (как тут говорят, из лозы), еще недавно были рядовыми обитателями реки.

Известно, что бобровые поселения бывают русловые, озерные и болотные. В середине XX века, когда бобров в заповеднике было еще немного и они могли свободно выбирать себе самые лучшие места для жизни, у нас были почти только озерные и болотные поселения. Значит, с точки зрения бобра, лучше староречье и болото, чем река. Река хороша для перемещения, как дорога, но не для постоянного места жительства.

Потом уже бобры пересмотрели свое отношение к реке Пре и сочли ее неплохим местом – стали селиться, ведь на всех стариц не напасешься. А с увеличением плотности бобрового населения и судоходная, беспокойная река Ока сгодилась.

В речном образе жизни есть свои плюсы и минусы. Если посмотреть с бобровой точки зрения, то плюсы могут быть такие: на реке всегда полно вкусного ивняка, позже встает лед и вода свежее, есть высокие берега для строительства нор. А минусы: подвижный песок, течение, которое может утащить заготовку, почти полное отсутствие всякой съедобной водной зелени. А еще река – «проходной двор».

Бобры – звери строго территориальные. Молодежь, не создавшая пары, открыта миру, но семейные бобры замыкаются в своей ячейке общества и не любят вторжения посторонних на семейную территорию. Таким негостеприимным личностям спокойнее сидеть в тихом озере на задворках бобрового мира, чем в реке – на путях миграции, на бобровой трассе. Того и гляди заплывет на территорию чужак. Речной образ жизни предполагает работу пограничника – надо постоянно патрулировать территорию и подновлять запаховые метки. А то и проявлять агрессию – кусать нарушителя за хвост.

Бобры Гусева брода были бобрами в полном смысле речными, привычными к проточности и всему, что с ней связанно.

Река все время движется, собирает в складочки песок, все за собой тянет, будь то древесный лист, веточка или бобренок. По реке, как по дороге, перемещаются молодые бобры, ищущие где бы поселиться, а также – моторные лодки сотрудников заповедника, шумные, нагоняющие волну.

И бобры Гусевы отлично приспособились к этой самой проточности, текучести, открытости. Приняли реку такой, какая она есть, научились укреплять заготовку палками, воткнутыми в дно, чтобы обмануть тягучий поток. С раннего возраста дети реки учились уважать течение, пользоваться им, сплавляя ветки, выгребать против него – даже с грузом в зубах. А потом вдруг их вода остановилась. Совсем.

Река спрямила русло, поток пошел в обход поселения Гусевских бобров. Нежданно бобры получили в свои владения целую старицу. Река им ее подарила.

Правда, старица совсем молодая еще: один конец замыло песком, а другим связана с рекой, будто пуповиной. Пески только начали зарастать, на воде появились первые листья кубышки. Не самый, скажем так, роскошный водоем.
Но – дареному коню в зубы не смотрят.

Панкова Надежда Леонидовна, старший научный сотрудник, кандидат биологических наук
Фотография Елены Журавлевой